Заблудились в двух соснах

Дипломатическая борьба вокруг украинско-донбасского конфликта получила развитие не то чтобы в совсем неожиданном, но довольно новом (или хорошо забытом старом) русле. Европа вернула себя инициативу в вопросе урегулирования, начав скликать новую встречу лидеров, заинтересованных в основательно позабытом «нормандском формате». Одновременно громкие и внешне миролюбивые заявления по данному вопросу начал регулярно делать Д.Трамп, а К.Волкер, уже забытый почти так же основательно, как «нормандский формат», фонтанирует репликами не такими миролюбивыми, но еще более интенсивными. Подключился и временный поверенный в делах США в Киеве У.Тейлор. Очевидно, позиции двух главных башен коллективного Запада, США и Европы, если не слились окончательно, то стали значительно ближе, чем еще несколько месяцев назад. Тогда на дипломатической арене явно наметились две смычки: стратегическая украинско-американская и сиюминутная российско-европейская. Из-за сиюминутности российско-европейской связки не было сомнений в ее – рано или поздно – распаде. Но почему это произошло именно сейчас?

Начнем чуть издали – с момента майдана 2013-2014 гг. Его инициатором и первоочередным выгодополучателем была Европа, особенно Германия. Участие и активность США были значительными, сообразно их вкладам и интересам на Украине, но это был если и блокирующий пакет акций, то не контрольный. Постепенно, после одной на всех победы, американцы свою долю все больше и больше повышали. После победы на американских президентских выборах Трампа, мгновенно начавшего пикироваться с Европой при помощи риторики и экономики, изменение структуры контроля над «незалежной», доселе проходившее мирно, приняло потенциально конфликтный характер.

Впрочем, это были еще далеко не те противоречия, которые соответствовали бы надежде вбить клин между Брюсселем/Берлином и Вашингтоном. Европейцы и американцы и на людях демонстрировали некоторую разницу в подходах, европейцы хотели урегулировать донбасский конфликт более «бархатно», американцы – более брутально; но это были «внутрипартийные» разногласия, мало к чему обязывающие. Однако постепенно противоречия изрядно увеличились. Среди них – желание США максимально осложнить имеющиеся газовые связи России с Европы, то есть украинскую транзитную трубу и «Северный поток-1», а также заблокировать «Северный поток», взамен нахрапом заполнив рынок Старого Света своим сжиженным газом; и разногласия по Ирану; и возрастающие двусторонние торгово-экономические противоречия. Появился и новый личный фактор – Эммануэль Макрон, недавно выскочивший (или извлеченный) подобно Зеленскому из политических закромов, только не с актерским, а с финансовым послужным списком, вдруг возомнил себя реальным политиком мирового уровня, способным дерзить старшим и решать амбициозные задачи. Возможно, говоря о Макроне, следует применять выражение «люди, приведшие Макрона к власти», суть это меняет не сильно.

Как бы то ни было, после избрания Зеленского и окончательного получения американцами контрольного пакета акций в «проекте Украина», противоречия все-таки дошли до точки появления новых коалиций. Европа и Россия в унисон делали заявления по урегулированию, Зеленский же весело дерзил европейцам, ставя им некие условия по обузданию России, хамил в адрес России не хуже Порошенко, а мускулами в отношении Донбасса поигрывал так и покруче.

Для Трампа, однако, эта конфигурация была тактической. То есть отдавать контроль над Украиной он, конечно, не хотел и не хочет, но и смычка России с Европы ему нежелательна. Поэтому он начал, довольно эффективно, старую добрую игру «разделяй и властвуй». Европе он говорит, что «наши споры — это братский спор западян между собой, давайте не дурить и не бить горшки, а с этими русскими варварами дел вам лучше не иметь, не берите у них газ, берите у нас, а если нет…отключим газ». России, с помощью многозначительных намеков и ни к чему не обязывающих деклараций вроде обещания вернуть ее в «большую восьмерку», говорится примерно то же: «Не нужны вам эти европейцы. Давайте дружить против них, а заодно Ирана и Китая. Газовый транзит через Украину в их сторону вам не нужен, точнее нужен, но больше чтобы помочь Киеву, а все эти северные потоки не нужны совершенно точно. А с Зеленским мы порешаем».

Одной из фигур в этой партии был теперь уже бывший помощник Трампа по национальной безопасности Д.Болтон, то ли в темную, то ли по взаимным договоренностям исполнявший роль «ястреба» и «злого следователя». Простой пример: Трамп, подмигивая России, заявляет о блокировании военной помощи Украине, Болтон, прилетая в Киев, клятвенно заверяет, что помощь обязательно продолжится. В итоге Болтон в отставке, а американская помощь Киеву… разблокирована, причем в еще большем размере. Конечно, для Трампа на Украине клином звездно-полосатый свет не сошелся, он точно так же использовал Болтона на всех направлениях, где хотел «продать» угрозу американского военно-политического натиска, а не сам натиск: афганском, северокорейском, особенно иранском.

Российский правящий класс, которому, как мы помним по трампофильской истерии осени-2016, любое американское доброе слово стоит сотни иных практических дел, в эту игру на американских условиях включился. Но включились и европейцы. Мы видим на примере решения европейского суда по газотранспортной системе OPAL, наполовину снижающему загруженность «Северного потока-1» и проекцией в будущей, очевидно, так же подрывающему «Северный поток-2», который далеко пока не факт, что будет завершен. Судебное разбирательство инициировала Польша, главный американский вассал в Европе. Но федеральное сетевое агентство Германии, энергетический регулятор страны, призвало Россию выполнить решение евросуда. Одновременно фрау Меркель пообещала выполнить давнее требование Трампа и увеличить немецкий вклад в оборонительные усилия НАТО, дабы, соответственно, разгрузить бюджет США.

Для российского руководства новый виток консолидации Европы и США, возможно, стал неприятной неожиданностью, хотя он был вполне прогнозируем. С другой стороны, в Москве не могли (или могли? там, похоже, могут все) не понимать – при всей прелести игры «заберись в западную трещину» окончательное и хотя бы относительно устойчивое решение по Донбассу, в интересах если не Донбасса, о котором как субъекте давно все забыли, то хотя бы самого российского правящего класса, возможно только с привлечением США и Европы вместе. Поэтому неожиданность – она одновременно и суровая необходимость. Москва пытается сохранить лицо, обозначая (правда, очень витиевато — представитель ЛНР в политической рабочей группе на Минских переговорах Родион Мирошник ссылается на помощника президента Российской Федерации по внешнеполитическим вопросам Юрия Ушакова) условия своего участия в «нормандской» встрече – главное из них эта фиксация «формулы Штайнмайера» об особом статусе Донбасса.

Посмотрим, надолго ли хватит этой лицевой сохранности. Предыдущий опыт довольно красноречив. Надежда лишь на то, что это начинание, как и большинство остальных, исключительно в силу новейшей российской управленческой традиции застрянет где-нибудь в пути.