Ковид: вторая волна начальственных провалов

Власти не предвидели, не готовились и не знают, как поступят дальше. Россия стала одной из самых пострадавших от эпидемии стран.

Не все понимают, какое печальное место наше государство занимает на мировой карте COVID-19. У нас две непохожие статистики ковидных смертей, и обе официальные. Роспотребнадзоровский сайт «Стопкоронавирус.рф» сообщает о 30-ти тысячах погибших. А Росстат называет примерно вдвое, если не втрое большее число умерших от ковида или с ним.

«Примерно» — потому что росстатовские сведения публикуются со значительным опозданием. Но и они занижены. Достаточно посмотреть на цифры так называемой избыточной смертности, т. е. на разницу между числом умерших за последние месяцы и смертностью за тот же отрезок 2019-го.

«Избыточная смертность в октябре составляла около 1300 человек в сутки, и это без учета меньшего числа рабочих дней (с учетом 1587), — пишет демограф Алексей Ракша. — Из этого числа, по опыту развитых стран, из-за ковида умирает около 80%, получается примерно 1200–1300. При этом по официальным данным сайта „Стопкоронавирус.рф“ в октябре в сутки непосредственно от идентифицированного тестами ковида умирали в среднем 237 человек. Получается пропорция не менее 5 к 1». Это за октябрь. А в целом за семь месяцев с начала эпидемии избыточная смертность составила в России около 150 тыс., из которых ковидные смерти составляют, видимо, 120 тыс.

Сравним с другими странами.

В США, где действия центральной власти во время эпидемии принято считать слабыми и путаными, к началу ноября погибли 230 тыс. заболевших при населении в 2,2 раза больше российского. В первые дни ноября там ежедневно умирают по 800–900 человек. С поправкой на масштабы страны, у нас хуже и то, и другое. Особенно в эти дни. Ракша: «За последнюю неделю среднесуточная официальная смертность от ковида — 320 человек, и по пропорции получается, что из-за ковида в сутки сейчас умирают около 1600–1700».

А вот страны, где эпидемию удалось приостановить.

Япония. Население — 80% российского. Суммарная смертность от ковида — 1,8 тыс. В ноябре число ежедневных смертей — около 8.

Южная Корея. Население втрое меньше, чем у нас. Погибли меньше 500 человек, ежедневная смертность в ноябре — 1–2.

Австралия. В шесть раз меньше жителей, за все время около 900 смертей, а в ноябре смертность в среднем за сутки — меньше единицы.

Мало сказать, что обстановка у нас тяжелее, чем у многих других. Она ухудшается. И это при том, что наш режим напирает на свою якобы централизованность, умение всех построить и способность заранее к чему-то подготовиться.

Понять, в чем дело, легко. Вот официальный рапорт со свеженького, пятничного заседания Совбеза, проведенного Владимиром Путиным (естественно, дистанционным способом): «Состоялся обстоятельный разговор о ситуации с эпидемией коронавируса с акцентом на положение дел в регионах России с учетом ранее принятых мер по оказанию им дополнительной финансовой помощи. Затрагивались также другие вопросы социально-экономического развития страны…»

То есть ковид — один из «вопросов социально-экономического развития страны». Выражаться по-другому они там не обучены. Потому что работа нашей государственной машины — это фабрикация успехов. Система умеет бахвалиться «социально-экономическим развитием», а на встречу с неудачами и бедствиями не заточена. Только у нас глава государства не является лицом, персонально отвечающим перед народом за «ситуацию с эпидемией коронавируса». Его работа — выслушивать подобострастные отчеты подчиненных. А обращаться к нации нет резона — ведь поводы чем-нибудь похвалиться отсутствуют. Созданный им аппарат управления медлителен, безграмотен и нацелен не на работу, а на сочинение докладов высшим звеньям и блокирование деятельности низших с помощью тотального учета и контроля.

С приходом эпидемии все это вылезло наружу.

Понятно, что ко второй ковидной волне не готовились — как и в большинстве других стран. Но ничто не мешало хотя бы возместить российским медикам и медучреждениям ущерб, нанесенный первой волной.

Вместо этого бюрократия, кое-как пережив ковидную весну, вернулась летом к привычному паразитизму. Даже в бюджетный план на следующий год умудрились заложить урезку трат на здравоохранение.

Надо ли теперь удивляться переполнению больниц, нехватке кислорода и демонстрациям «скорых» у областных администраций? Показательным увольнением парочки второстепенных чинуш не замазать несколько месяцев безответственного безделья.

Как не затереть и месяцы пустозвонства алчных невежд, врунов и лизоблюдов, выдающих себя за знатоков проблемы, — «вирусологов», «эпидемиологов», «инфекционистов». У властного аппарата нет экспертов не потому, что в стране не осталось знающих людей. Он еще не всех вывел. Но сам этот аппарат не способен отличить профессионала от шарлатана, правду — от лжи.

Отсюда и сегодняшняя неразбериха с рецептами защитных мер и ограничений, с прогнозами дальнейшего течения эпидемии. Трем четвертям их авторов, украшенных высокими должностями, не хватило бы квалификации работать даже медбратьями и медсестрами, если на секунду допустить, что они бы раскаялись и захотели честным трудом загладить свою вину.

Поэтому Россия идет через ковидные волны самым дорогим путем — стихийным. Гигантская бюрократическая машина растерянно суетится и отводит душу, отчитывая народ за его несознательность.

Сергей Шелин

Источник

Автор Сергей Григорьевич Шелин — политический аналитик, журналист, обозреватель ИА «Росбалт».

Фото Ивана Петрова.